Элиты Забайкалья: Работайте, братья? — 2

На фото: Андрей Москвитин

Продолжаем изучать подноготную забайкальской полиции и Росгвардии

В предыдущем выпуске проекта «Элиты Забайкалья» мы начали исследовать забайкальскую полицию, личности ее руководителей, а также происходившие внутри ведомства процессы.

Сегодня мы не просто продолжим тему, но и заметно ее расширим, сосредоточившись не только на полицейском ведомстве, но и на его младшем собрате — региональном управлении Росгвардии.

«Варяги» наоборот

В современном политическом новоязе «варягами» называют руководящих работников, пришедших на должность из-за пределов региона. В прошлом выпуске мы говорили о «варягах» в полицейской форме в Забайкалье — от «кемеровского десанта» до одиночек из Ростова, Мурманска, Тамбова, Новгорода и других городов. Все они в разное время были присланы для усиления позиций забайкальской полиции и для своего кадрового роста.

В поисках обратных примеров, когда забайкальцы становились высокопоставленными назначенцами в других регионах, необходимо коснуться еще одного неформального кадрового понятия, которое есть на гражданке, но больше свойственно именно силовым органам. Называется оно емкими народными фразами «кадровый тягач» или «мохнатая рука». Дело в том, что подполковников/полковников, которым надо расти в должности в другом регионе, по стране много. При прочих равных позициях большую роль начинают играть личные знакомства и социальные связи.

Забайкалью здесь повезло не очень сильно. Больших начальников отсюда не вышло. Регион у нас небольшой, довольно далекий. Шансов схватить такие звезды с небес, чтобы поймать федеральную удачу за хвост и упорхнуть делать карьеру на запад, у наших правоохранителей откровенно немного. Хотя единичные случаи профессиональных успехов все же случаются, доказывая своей немногочисленностью, что никакой системы действительно не существует.

Так, молодой опер Ингодинского ОВД Олег Зимин в далеком 1989 году поступил в Хабаровскую высшую школу милиции. С отличием ее закончил. Был распределен в УВД Южного административного округа города Москвы. Потом была учеба в Академии МВД России (окончил тоже с отличием). В 1999 году читинец Зимин возглавил единственное в то время в системе МВД России подразделение — отделение по борьбе с легализацией (отмыванием) преступных доходов отдела по подрыву экономических основ преступности ГУБОП МВД России. Затем дослужился до начальника Управления МВД России по обеспечению безопасности лиц, подлежащих госзащите. После 2010 года на научной работе.

На фото: Олег Зимин

Из недавних примеров можно отметить пример полковника полиции Андрея Москвитина. Бывший начальник забайкальского МОБОП, закрутивший в 2012 году успешную операцию по декриминализации края, которая фактически поставила крест на оргпреступности региона, быстро дослужился в Чите до должности заместителя начальника полиции по оперативной работе. При переводе из Забайкалья в Башкирию генерал Роман Деев забрал его с собой в Уфу. Должность и звание такие, как и в Чите, а вот перспектив явно больше. МВД Башкирии многочисленнее, чем УВМД по Забайкальскому краю, да и генеральских должностей там по штату несколько.

Смежники

Про сотрудников Росгвардии сегодня ходит такой анекдот: «Эти люди начинали служить в милиции. Продолжили в полиции. Сегодня служат в Росгвардии. На пенсию, видимо, пойдут мушкетерами». Шутки шутками, а на пятом году существования Федеральной службы войск национальной гвардии будущее этой искусственно созданной структуры до сих пор не кажется незыблемым. Разговоры о том, что все может вернуться опять на круги своя, то есть в МВД, ведутся. Слишком уж нелепым нагромождением смотрится симбиоз подразделений спецназначения, бывшей авиации МВД, лицензионно-разрешительной системы и структур вневедомственной охраны. В Забайкалье на общее непонимание структуры накладывается отсутствие у нас частей внутренних войск, на базе которых и была создана Росгвардия. Без них самым крупным и многочисленным подразделением ведомства стала вневедомственная охрана. По этой причине Росгвардию жители Забайкалья продолжают воспринимать как некий осколок полиции, а не самостоятельный правоохранительный орган.

Конечно, отряды ОМОН и СОБР выполняют более специфические задачи и мало похожи на обычных пэпээсников. Однако забайкальцы в реальной жизни с ними сталкиваются нечасто, и поэтому общей картины это не меняет.

То, что скрыто

В принципе, работу забайкальской полиции можно назвать открытой. УВМД ведет серьезную информационную работу как в традиционных СМИ и социальных сетях, так и в личном общении с гражданами. Однако есть целые подразделения, про которые в средствах массовой информации или региональном сегменте Интернета вы не найдете практически никаких сведений, кроме самого факта их существования. Закрытость обусловлена весьма серьезной спецификой службы и является полностью оправданной.

Речь, например, идет о Центре по противодействию экстремизму или о подразделениях по государственной защите. Совершенно очевидно, что излишний шум вокруг их деятельности идет им во вред. Помимо этого даже в Забайкалье есть ряд подразделений, сам факт наличия которых является тайной. «Вечорке» названия этих структур известны, разглашать их мы не будем, но поверьте, речь идет о нескольких сотнях сотрудников.

Примечательно, но до недавнего времени в разряде закрытой информации находился факт наличия в УМВД по Забайкальскому краю своего спецподразделения. Считалось, что все спецназовские мускулы полиция еще несколько лет назад передала в структуру Росгвардии. Оказалось, что это не так. Согласно открытым источникам, крепкие парни в масках у ведомства все же остались. Подразделение называется «Гром» и досталось полиции от расформированной ФСКН, чьи штаты вобрало в себя МВД России.

Решалы и оборотни

Разгром оргпреступности в Забайкалье привел к ликвидации коррупционных связей бандитов. За последние 10 лет (с момента создания полиции) за решетку пошли несколько десятков бывших и действующих сотрудников. Они занимались дорожными разбоями, кражами скота, крышеванием наркоторговцев и проституток, организацией заказных убийств, покровительством нелегальных лесного, алкогольного и металлического бизнеса. Венцом ментовского произвола стали несколько сотрудников УБОП, которые годами кормились с руки бандитов, не только совершая при этом тяжкие и особо тяжкие преступления, но и, похоже, совершенно открыто сливая оперативную информацию. «Вечорка» неоднократно писала про историю с флэшкой с убоповскими файлами, которая гуляла по городу. Внятного объяснения случившемуся так и не было, виновные названы не были. Хотя совершенно очевидно, что такую информацию просто вынесли с работы и продали за очень хорошие деньги.

После всего этого крупной полицейской рыбешки, которая норовила половить рыбку в мутных водах оперативной обстановки, в Забайкалье явно поубавилось. На этом фоне недавнее задержание полковника полиции Игоря Сапожникова, замначальника подразделения по госзащите, вполне можно назвать громким. Полицейский начальник за хорошие деньги торговал результатами оперативно-розыскной деятельности, например, результатами прослушек мобильных телефонов, детализациями звонков или местоположением трубки. Сейчас он находится под домашним арестом.

На фото: Игорь Сапожников 

Крупнее этого случая можно назвать разве что крышевание сотрудниками полиции нелегального рынка перевозок спиртосодержащей продукции. Несколько лет «Вечорка» активно писала о такой проблеме. Основной фигурант той истории, уроженец одной из бывших кавказских республик СССР, в полиции уже не работает.

Вышеназванные случаи, к счастью, сегодня стали редкостью. На их фоне даже полицейский из Кокуя, застреливший мужа своей любовницы, выглядит мелко-уголовной шушерой. А про пьяных водителей с удостоверением МВД в кармане и вовсе говорить не приходится.

(Продолжение следует)

Соломон РАЗМАХНИН